Британия. Краткая история английского народа. Том - Страница 54

К оглавлению

54

В постановлениях этой ассизы относительно преследования за преступления мы находим зачатки суда присяжных заседателей, так часто относимого к более древнему времени. Двенадцать благонадежных человек от каждой сотни вместе с четырьмя гражданами от каждой общины обязывались присягой представлять известных или подозреваемых преступников в их округе к испытанию «судом Божьим». Таким образом, эти присяжные были не только свидетелями, но действовали также и как судьи при обвинениях, и этот двойственный характер присяжных Генриха II сохранился в нашем «Большом жюри», которое и поныне обязано, после выслушивания свидетелей, подвергать обвиняемых суду. Два дальнейших шага придали учреждению его современную форму. При Эдуарде I к общим присяжным стали в каждом случае присоединять свидетелей, знакомых со спорным фактом; в позднейшее время два этих разряда присяжных обособились: последние стали простыми свидетелями, без всякой судебной власти, а первые совсем перестали быть свидетелями и стали современными присяжными, которые осуждают на основании данных показаний.

Эта ассиза также уничтожила господствовавший в Англии с древнейших времен обычай «очистительной присяги», в силу которого обвиняемый мог быть оправдан на основании добровольной присяги его соседей и родственников. В последующие 50 лет после исследования «Большого жюри» процесс ограничивался «судом Божьим», причем невиновность доказывалась способностью обвиняемого держать в руке раскаленное железо или тонуть в воде; если обвиняемый выплывал, то это доказывало его виновность. Уничтожение всей системы ордалий Латеранским собором привело к установлению так называемого «малого жюри» для окончательного суда над узниками. Кларендонская ассиза тотчас же после восстания баронов была дополнена Нортгемптонской. Как уже говорилось, Генрих II восстановил Королевский совет и деятельность разъездных судей. Новая ассиза придала этому учреждению постоянство и правильность разделением королевства на шесть округов, из которых в каждый назначалось по трое судей. В общем, эти округа еще соответствуют ныне существующим.

Основной целью этих объездов была финансовая, но рядом со сбором доходов короля шло отправление королевского суда. Это проникновение правосудия во все уголки королевства приобрело еще большее значение благодаря отмене всех феодальных изъятий из королевского суда. Главная опасность новой системы заключалась в возможности подкупа судей; и действительно, злоупотребления были так велики, что скоро принудили Генриха II на время ограничить число судей пятью и разрешить апелляции от их приговоров в Королевский совет. Преобразованный таким образом апелляционный «суд короля» в Совет с течением времени породил ряд трибунов. От него произошли судебные полномочия, принадлежащие теперь Тайному совету, а также Совестный суд канцлера.

В следующем веке Королевский совет превратился в Великий совет королевства, от которого Тайный совет получил свою законодательную, а Палата лордов — судебную власть. Суд Звездной палаты и Судебный комитет Тайного совета представляют собой позднейшие порождения апелляционного суда Генриха II. Собственно Королевский суд уступил первое место этим высшим судам и после Великой хартии разделился на три отдельных палаты — Королевской скамьи, Казначейства (Exchequer) и Общих дел (Common Pleas); каждый из этих судов в эпоху Эдуарда I получил особых судей и стал во всем самостоятельным.

В течение десяти лет, следовавших за восстанием баронов, могущество Генриха II достигло высшей степени, а вторжение в Ирландию, о котором мы расскажем позже, подчинило ее английской короне. Но его реформаторская деятельность была внезапно прервана смутами и восстаниями его сыновей. Старшие его сыновья, Генрих и Жоффруа, умерли один за другим; тогда против него стал интриговать Ричард, ставший наследником престола и правителем Аквитании, в союзе с преемником Людовика VII Филиппом II. Дело кончилось открытым разрывом, Ричард признал себя вассалом Филиппа II, и союзники внезапно появились перед Лемансом, заставив Генриха II бежать в Нормандию.

С горы, где он остановился взглянуть на пылающий город, столь дорогой ему как место его рождения, король кинул проклятие Богу: «Так как Ты отнял у меня мой любимый город, город, в котором я родился и вырос, в котором покоится прах моего отца, то я отомщу Тебе за это — я отниму у Тебя то, что Ты считаешь во мне дороже всего». Смерть уже стояла за спиной у Генриха II, предсмертное желание влекло его к Отечеству его рода, но когда он достиг Сомюра, Тур уже пал и преследуемый король должен был просить у врагов пощады. Они показали ему список заговорщиков, и король увидел во главе его имя своего младшего и любимого сына Иоанна. «Ну, — сказал он тогда, обернувшись лицом к стене, — теперь пусть дела идут как угодно; я более не забочусь ни о себе, ни о мире». Его повезли в Шинон по серебристым волнам Венны, и, бормоча: «Стыд, стыд побежденному королю», — он печально скончался.


Глава IX
ПАДЕНИЕ АНЖУЙЦЕВ (1189—1204 гг.)


Нам нет необходимости следовать за Ричардом в его крестовый поход, занявший начало его царствования и на четыре года оставивший Англию без правителя, следить за его битвами в Сицилии, завоеванием Кипра, победой при Яффе, бесплодным походом на Иерусалим, перемирием с Саладином, кораблекрушением на обратном пути, двухкратным заточением в Германии. Когда он освободился из плена и вернулся, то встретился с новыми опасностями. В его отсутствие королевство находилось в руках Вильяма Лоншана, епископа Или, бывшего главой светской и духовной власти в государстве в качестве юстициария и папского легата. Лоншан был верным слугой короля, но его вымогательства и презрение к англичанам возбудили против него сильную ненависть баронов, нашедших себе предводителя в лице Иоанна, так же изменившего брату, как и отцу. Интриги Иоанна с баронами и французским королем привели, наконец, к открытому возмущению, быстро, впрочем, подавленному, благодаря находчивости нового примаса, Губерта Уолтера, а возвращение Ричарда сопровождалось полной покорностью его брата.

54