Британия. Краткая история английского народа. Том - Страница 205

205

Если бы ирландцы прогнали пришельцев в море или, если бы англичанам удалось завоевать Ирландию, можно было бы избежать бедствий ее позднейшей истории. Борьба, подобная сопровождавшей изгнание англичан из Шотландии, могла бы вызвать дух патриотизма и национального единства, который из множества враждовавших кланов образовал бы один народ. Завоевание, подобное нормандскому в Англии, во всяком случае, утвердило бы среди покоренных закон, порядок, мир и просвещение победителей. К несчастью, Ирландия была слишком слаба, чтобы прогнать пришельцев, и в то же время достаточно сильна, чтобы держать их в страхе. Страна разбилась на две половины, находившиеся в постоянной вражде. Ненависть к более цивилизованным пришельцам только усиливала варварство туземных племен. Сами пришельцы, запертые в тесных пределах «Палисада», быстро опускались до уровня окружавшего их варварства. В шайке авантюристов, захвативших землю силой, сказывались без помехи все беззаконие, жестокость и узость феодализма. Чтобы удержать их в подчинении, английской короне понадобились строгие меры Иоанна Безземельного: его войско овладело их укреплениями и отправило главных баронов в изгнание. Иоанн разделил (1210 г.) «Палисад» на графства и предписал соблюдение в нем английского права; но уход его войска в нем подал знак к возобновлению анархии. Всякий ирландец вне «Палисада» представлялся врагом и разбойником, и его убийство не преследовалось законом. Половину своих средств бароны добывали в набегах за границу, а эти набеги вызывали нападение туземных грабителей, доводивших свои опустошения до стен Дублина. В самом «Палисаде» друзья и враги одинаково притесняли и грабили английских поселенцев; в то же время распри английских баронов ослабляли их силу и мешали успешно вести оборону и наступление.

Высадка шотландского отряда с Эдуардом Брюсом во главе и общее восстание ирландцев, «встретивших его как освободителя», заставили баронов на время помириться, и в кровавой битве при Эзинри (1316 г.) они доказали свою храбрость, победив 11 тысяч врагов и почти полностью истребить клан О’Конноров. Но вместе с победой вернулись анархия и упадок. Бароны все более превращались в ирландских вождей: Фитц-Морисы, ставшие графами Десмонд и возведенные за крупные владения на юге в маркграфы, приняли одежду и обычаи соседних туземцев. Рост этого зла не могли задержать постановления статута Килкенни (1366 г.), запрещавшего всякому англичанину принимать язык, имя и одежду ирландца; далее статут предписывал применение в пределах «Палисада» английского права и объявлял изменой усиливавшееся подчинение туземному праву брегонов, а также браки между англичанами и ирландцами и усыновление английских детей ирландскими родителями. Несмотря на свою строгость, эти постановления оказались не в силах остановить слияние двух племен, а усиление независимости лордов «Палисада» сохранило только тень подчинения английскому правительству. Это вызвало со стороны Ричарда II серьезную попытку завоевания и устройства острова. В 1394 году он высадился с войском в Уотерфорде и добился общего подчинения туземных вождей; но лорды «Палисада» угрюмо держались в стороне, и едва Ричард II покинул остров, как ирландцы также отказались исполнить свое обещание очистить Лейнстер. В 1398 году наместник Ирландии погиб в битве, и Ричард II решился завершить свое дело новым походом, но смуты в Англии скоро прервали его действия, и с уходом его солдат исчезли все следы его деятельности.

Возобновление войн во Франции и взрыв войны Роз снова предоставили Ирландию самой себе, и верховенство Англии над ней превратилось просто в тень. Наконец, за дело взялся Генрих VII. Он послал туда наместником сэра Эдуарда Пойнингса, который навел страх на лордов «Палисада» захватом их предводителя, графа Килдэра; знаменитый закон Пойнингса в 1494 году запретил парламенту «Палисада» рассматривать какие-либо вопросы, кроме одобренных предварительно английским королем и его Советом. Но пока лорды «Палисада» все еще должны были служить в качестве английского гарнизона против непокорных ирландцев, и Генрих VII назначил наместником своего пленника, лорда Килдэра. «Вся Ирландия не может справиться с ним», — роптали его министры. «Так пусть он правит всей Ирландией», — ответил король. Но хотя Генрих VII и начал дело усмирения Ирландии, у него не хватило силы добиться настоящего подчинения, и крупные нормандские лорды «Палисада» — Бетлеры и Джералдины, Делапоры и Фицпатрики — подчинившись на словах, на деле пренебрегали властью короля. По обычаям и внешнему виду они совсем превратились в туземцев; они так же непрерывно враждовали между собой, как и ирландские кланы; а их господство над несчастными жителями «Палисада» представляло собой соединение ужасов феодального угнетения и кельтской анархии. Несчастные потомки первых английских поселенцев терпели от налогов, притеснений и беспорядков; их грабили одинаково и кельтские разбойники, и набранные для их преследования войска; они даже предпочитали ирландское безначалие английскому «порядку», и граница «Палисада» все ближе придвигалась к Дублину.

Единственное исключение из общего хаоса составляли приморские города, защищенные своими стенами и самоуправлением; во всех других своих владениях английское правительство, достаточно сильное для подавления открытого восстания, было чистым призраком власти. У кельтских кланов вне «Палисада» исчезли даже те остатки цивилизации и племенного единства, которые сохранялись до времени Стронгбау. Распри кельтских кланов отличались таким же ожесточением, как и их ненависть к чужеземцу, и дублинскому правительству было легко поддерживать вражду, избавлявшую его от необходимости обороняться, среди народа «с таким характером, что за деньги сына можно поднять против отца, отца — против сына». В течение первых 30 лет XVI века летописи области, оставшейся под властью туземцев, упоминают более чем о сотне набегов и битв среди кланов одного севера. Но наконец для Англии настало время серьезной попытки внести порядок в этот хаос своеволия и неурядиц. Для Генриха VIII политика, которой следовал его отец, — управление Ирландией посредством ее крупных вельмож, — была ненавистной. Он хотел править в Ирландии так же самовластно и полно, как и в Англии, и во второй половине своего царствования он обратил всю энергию на достижение этой цели.

205